Уважаемое собрание, выступления господина Григория Перепелицы и господина Евгения Марчука особенно подталкивают к выводу о том, что надо, видимо, сказать несколько слов об общем политическом устройстве безопасности, которое сегодня существует в мире.
Господин Перепелица обратил внимание только на одну модель из трех существующих, когда говорил о «многополярности». Почему я сосредотачиваю ваше внимание на этом? Потому что сегодня тема многополярности широко обсуждается и практиками, и теоретиками. Но хотел бы вспомнить, что впервые эта тема появилась, как ни странно, еще при существовании двуполярного мира, когда Евгений Примаков, недавно ушедший из жизни, впервые предложил создание треугольника «Москва - Дели - Пекин» как антитезу Североатлантическому союзу со всех вопросов, касающихся общей политики безопасности, а также, в определенной степени, как бы это странно не звучало, - и экономических.
Можно сказать, что в советское время этого не произошло. Когда же к власти пришел Путин, эти идеи начали воплощаться российским руководством с особым вниманием и настойчивостью. Речь идет, прежде всего, о создании БРИКС как системы, которая охватывает так называемый большой пояс, то есть большие государства, которые могли бы создать серьезную конкуренцию Соединенным Штатам как однополисному лидеру.
Не могу не вспомнить в связи с этим свою встречу с Самуэлем Хантингтоном в октябре 1999 году. Тогда он очень четко высказал свое видение будущего Украины, с которым я не согласен. Это видение заключалось в том, что наибольшую угрозу сегодняшнему миру может составлять цивилизационная многополярность, когда полюсами силовой конфигурации могут стать отдельные сообщества цивилизации (о чем уже говорил господин Перепелица). Главный же его тезис состоял в том, что они будут базироваться на различных ценностно-религиозных системах и наиболее острая ситуация может возникнуть именно в Украине, если она будет пытаться серьезно приблизиться к западным общечеловеческим ценностям и вступлению в Европейский Союз или НАТО. С этим тезисом я никак не мог согласиться. Вот только последние события заставляют думать, насколько далеко видел Хантингтон. Был бы очень рад, если бы и наша конференция родила идеи, которые, возможно, и казались бы невыполнимыми, но заставляли бы думать. Потому что видеть и не думать о таких вещах было бы, на мой взгляд, очередной большой ошибкой для Украины.
Второй сценарий, вторая модель, которая сегодня интенсивно обсуждается в экспертном в среде, - это так называемый «биполярный мир». Нет Советского Союза; нет социалистического лагеря и, казалось бы, исчезли прямые идеологические противоречия между коммунистической идеологией и общечеловеческими ценностями. Вместе с тем, сегодня есть две, хотя я не могу назвать их идеологическими, системы очень серьезных противоречий. Это - общедемократическое видение развития мира, которое пропагандирует западный мир, и так называемый «государственный центризм», предпочтение которому отдает Китай, а сегодня - и очень активно - Россия. На этом фоне могут возникнуть другие, локальные биполярности, что может привести к сталкиванию интересов стран с очень разными подходами, и в итоге грозит потенциальным мировым пожаром.
И третья модель - это «однополярный» мир, когда многие в мире питали надежду, что Соединенные Штаты будут видеть себя таким лидером и в дальнейшем. Но сегодня они себя таким лидером не видят, хотя и не снимают с себя ответственности за развитие событий в мире. Вместе с тем, даже такой выдающийся теоретик по безопасности внешней политики США как Збигнев Бжезинский сегодня ставит под вопрос модель, при которой Соединенные Штаты должны отвечать за все, что происходит в мире.
Что может сделать Украина при таких моделях развития ситуации безопасности в мире? Она, на мой взгляд, способна помочь в продвижении евроатлантического сообщества на восток, интегрированию континентальной Европы с целью мирного и конструктивного привлечения к мировому сообществу. Нынешняя ситуация в Украине далека от той, в которой наша страна способна была бы сыграть свою интегрирующую роль в процессе глобальных трансформаций.
На повестке дня другой вопрос: как прекратить продолжающийся украинский-русский конфликт с наименьшими потерями для нашей страны. Каким может быть дальнейшее развитие событий? Я недавно сформулировал свое видение в газете «Зеркало недели», назвав при этом пять возможных сценариев. Не буду подробно останавливаться на каждом из них, но о некоторых несколько слов хотел бы сказать. Можно, на мой взгляд, говорить о трех радикальных сценариях и двух промежуточных или компромиссных.
Первый радикальный сценарий - это сценарий тотальной войны, который вызвал очень много критики. Но он вполне возможен, если российское руководство решит начать открытую вооруженную агрессию с целью получения сухопутного коридора в Крым или даже беспрепятственного доступа к своему военному контингенту в Приднестровье.
В таком случае Украина будет лишена выбора других возможностей урегулирования конфликта на Донбассе, должна будет защищать свою независимость, используя для этого все имеющиеся ресурсы. В связи с этим хотел бы подчеркнуть, что тотальная война будет исключительно оборонительной войной для Украины. Такое развитие событий может принести для Украины огромные потери, она должна будет милитаризировать все общество, ввести военное положение, провести экономическую, политическую, культурно-идеологическую и пропагандистскую мобилизацию. Но надо честно признать, что военное положение никогда ничего хорошего не приносило гражданам той страны, где было введено. Мы будем вынуждены искать возможность нанесения ударов по объектам критической инфраструктуры противника, вести активную партизанскую войну.
Конечно, не хотелось бы прибегать к такому сценарию, важно подумать, может ли Украина одержать победу в тотальной войне. На мой взгляд может, потому что Россия, что бы здесь не говорили, сегодня ограничена и технологическими, и финансовыми ресурсами, результаты санкций прямое тому доказательство.
Насчет запасов прочности российской политической системы, то у меня двойственное видение. С одной стороны, рейтинг Путина превышает 80%, а с другой, возникает вопрос, насколько этот рейтинг соответствует действительности. Насколько населения, которому присуща негативная демографическая динамика и неспособность противостоять агрессивным национальным меньшинствам, продемонстрирует устойчивость и стабильность.
Армии. Так, ее, безусловно, значительно модернизировали течение последних восьми лет. Существуют две интересные формулы на этот счёт. Первая: «безопасность России заканчивается там, где начинается безопасность её соседей и это прямо касается Украины» и вторая: «все знают, что Запад может быть и готов к войне, но все знают, что Запад очень сильно колеблется на счёт того, может ли эта война быть или нет. Мало кто знает, что Россия не готова к этой войне, но все знают, что она готова к активным действиям». Итак, если спроектировать эти две формулы на нашу действительность, то мы должны быть готовы к тем сценариям, о которых говорили господа Г. Перепелица и Е. Марчук.
Относительно второго радикального сценария: «отсечения или стены», то он предусматривает окончательный отказ Украины от оккупированных территорий, полный разрыв с ними. Для этого Украине необходимо создание мощных оборонительных сооружений и поддержание достаточного уровня изоляции этих земель в целях обеспечения собственной безопасности. При таком сценарии сразу возникает большой спектр внутриполитических вопросов, которые надо решать. Прежде всего, речь идет об огромном количестве перемещенных лиц: а это уже миллион на территории Украины и фактически миллион в России. Как быть с теми людьми, которые останутся в этой отрезанной от Украины зоне? Это серьезный вопрос для нашего политического руководства, это в определенной степени потеря международного престижа Украины. Однако, на мой взгляд, ко всем этим проблемам мы должны подходить, исходя прежде всего, из анализа собственных ресурсов и намерений получить для Украины мир как таковой.
Сценарий «сателитности» или перехода на условия сепаратного мира с Россией, на мой взгляд, маловероятен, но, как показывает история, не может быть исключен.
Четвертый сценарий, об этом уже говорил господин Перепелица, заключается в «замораживании» статус-кво по формуле «ни войны, ни мира». В свое время я очень внимательно изучал Троцкого и могу сказать, что те политические решения, которые он предлагал в 1917-18 гг. были, пожалуй, единственно правильными, что позволило сохранить советскую власть на территории России.
Пятый сценарий предусматривает проведение целого ряда мероприятий, на которые Украина имеет полное моральное, политическое и юридическое право.
Во-первых, оккупированные территории временно выводятся из-под украинской юрисдикции и передаются под международную юрисдикцию. Украина прекращает выполнять любые обязательства перед теми, кто решит остаться на указанных территориях. Прекращается также любой экономический контакт с оккупированными территориями.
Во-вторых, Украина оставляет за собой исключительное право самостоятельно принимать решение о возобновлении своей территориальной целостности и осуществлять это восстановление в наиболее приемлемый для себя время и способ.
В-третьих, статус оккупированных Россией и захваченных террористами территорий может быть только временным и не должен отображаться в Конституции.
В-четвертых, участники бандитских формирований и другие соучастники российской агрессии, если они не участвовали в тяжких преступлениях, подлежат амнистии. Хотя, надо признать, это очень тяжелый и сложный вопрос.
В-пятых, линия разграничения определяется на пропорциональных началах. Донецк и Луганск объявляются открытыми и демилитаризованными городами под международным управлением.
В-шестых, военный контингент, который будет разделять враждующие стороны, должен состоять прежде всего из представителей вооруженных сил тех европейских государств, руководители которых участвуют в процессе международного урегулирования. Украине следует требовать создания по крайней мере трех, а не одной (как сегодня), совместных со странами НАТО военных бригад и их размещения вокруг зоны «замороженного» конфликта.
В-седьмых, украинская сторона продолжает развивать и модернизировать собственные вооруженные силы и оставляет за собой право на их использование для сохранения и восстановления своего суверенитета.
В-восьмых, украинское государство получает политическую компенсацию, которая будет заключаться в обеспечении ее независимости и четком определении перспектив членства в НАТО и Евросоюзе.
На мой взгляд, это достаточно сценарная система того, что надо делать Украине.
Не могу также не упомянуть о некоторых рассуждения на эту тему в западном мире. Я нашел очень интересный материал, который подготовила достаточно известное американское частное разведывательное аналитическое агентство Stratfor. Оно представило свой сценарий прогноза развития украинских событий. Речь идет о сценарный прогноз председателя Stratfor´да Джорджа Фридмана, который представил проект так называемой Балтийско-Черноморско-Адриатической территории, что во многом напоминает идею санитарного кордона между Россией и Европой сразу после Первой мировой войны, предложенную Юзефом Пилсудским. Stratfor подает всего два сценария: первый - условно оптимистичный, второй - пессимистический. Но даже оптимистичный сценарий предполагает продолжение и даже серьезное обострение отношений Запада с Россией, давление на нее с целью решения украинской проблемы. В качестве возможных уступок России могут быть предоставлены определенные гарантии невступления Украины в ЕС в среднесрочной перспективе и в НАТО - в долгосрочной. Такой вариант в какой-то мере соотносится с относительно недавним проектом Договора о европейской безопасности, который лоббировала Россия (так называемый «процесс Корфу», о котором упоминал господин Перепелица). Интересно, что даже по этому оптимистическому сценарию Украина испытывает очень большие потери. Прежде всего - политические. Речь идет о перспективе Украины, пожалуй, даже и с точки зрения ее государственности.
Пессимистический предполагает постепенное смягчение позиции Запада и готовность последнего пойти на серьезные уступки России в обмен на гарантии недопущения дальнейшей эскалации противостояния на субрегиональном уровне. Однако такой сценарий подразумевает, на мой взгляд, принципиальное ослабление геополитической роли Запада, которую он сегодня продолжает играть.
Конечно, это условные сценарии. Но как государство мы должны учитывать и эту мысль, которая, к сожалению, набирает все большие обороты на Западе. Поэтому защищать мы должны сами себя и должны все делать для этого.
Много полезного могут дать такие конференции, как эта, поскольку они помогают сформулировать свою идеологию, которую мы должны защищать в любом политическом или информационном пространстве стран, которые заинтересованы в том, чтобы Украина была независимым и процветающим государством и занимала почетное место в системе мировой и региональной безопасности.