Центр исследования России

Владимир Огрызко, Валерий Чечелашвили: Россия – основная угроза мировому порядку: острая необходимость противодействия и создания системы сдерживания

Содержание

 

                                                                                                                                 

Вступление                                                                                                              

I. Имперскость – неизменная сущность России                                                                  

II. Наивность Запада в отношении России                                                         

III. Предотвратить новую агрессию России                                                       

IV. Через политику противостояния и сдерживания России к

      восстановлению статус-кво в международных отношениях                    

Выводы                                                                                                                      

Заключение                                                                                                              

 

Вступление

Европа пережила две мировые войны. Вскоре после окончания Второй мировой войны она стала главной ареной «холодной войны», возникшей из-за противостояния двух общественно-политических систем. Холодная война проявлялась не просто в идеологическом противостоянии, но и в гонке обычных и ядерных вооружений. Развитие ситуации несколько раз поставило человечество, а вместе с ним и Европу, на грань выживания.

К середине 70-х годов прошлого века положение стало меняться, в итоге разум по обе стороны «железного занавеса» возобладал, и 1 августа 1975 года в Хельсинки был подписан исторический «Заключительный акт», который заложил основы прочного мира в Европе и за ее пределами.

Это удивительно универсальный и сбалансированный документ. Его десять принципов дают ответы на все спорные вопросы, возникающие между государствами-членами. Актуальность документа только возросла после крупных геополитических сдвигов в Европе вследствие развала Советского Союза.

Русское название документа – «Заключительный акт» более точно отражает его смысл, логику и направленность в будущее, чем английское «Final Act». Документ завершил эпоху противостояния на континенте и определил рамки международных отношений в Европе, которые должны были привести ее к благополучию и процветанию.

Так это и происходило в Западной и отчасти Центральной и Южной ее частях, где с успехом шел невиданный эксперимент по строительству совместного европейского дома. Нации, которые веками убивали друг друга, объединились и создали уникальное образование. Эти нации показали пример как, невзирая на сложный исторический опыт, воспользовавшись новыми условиями, можно построить качественно новые межгосударственные отношения.

После роспуска Пражским протоколом от 1 июля 1991 года Варшавского договора и оформления распада Советского Союза 8 декабря 1991 года Беловежскими соглашениями Европа получила второе дыхание. Казалось, уже ничего не может помешать процветанию и благополучию Европы.

Однако сегодня мы оказались перед реальностью новой холодной войны. Почему это произошло? Кто в этом виноват? И самое главное, как выйти из этого положения?

Анализу этих проблем посвящено настоящее исследование. Авторы попытались проанализировать как исторические аспекты формирования современных государств на Востоке Европы, так и логику событий в течение последних десятилетий в регионе, что позволило им сделать определенные выводы и предложить некоторые рекомендации.

Европа один раз уже справилась с «холодной войной», несмотря на то что она была разделена «железным занавесом», проходящим через ее сердце – Берлин. Сейчас у Европы гораздо больше ресурсов – геополитических, институциональных и финансовых, гораздо крепче влияние, авторитет и репутация в международных отношениях и  более сильные союзники.

Все это дает основания для оптимизма. Сегодня Европе противостоять угрозам и справиться с вызовами можно значительно легче, чем в последней четверти двадцатого века. Тем более что и сегодня вызовы Европе опять генерируются на Востоке, в столице, которая была главным источником опасности для Европы после окончания Второй мировой войны и остается им сегодня – Москве.

 

Часть I. Имперскость – неизменная сущность России

ХIII столетие… Древняя Киевская держава – Киевская Русь (пра-Украина) разрушена монголо-татарской Ордой. Центр политической жизни Руси-Украины перемещается из Киева на Запад – во Владимир – Волынское княжество, которое продолжает политическое и правовое наследие Киева. Оно, как и Великое княжество Киевское, будет исповедовать ценности тогдашней Европы, оставаясь ее неотъемлемой интегральной частью.

Из-за нашествия Орды Киевская Русь распадается на несколько частей. Ее северо-восточная часть – Московия – попадает на долгих почти четыре столетия под непосредственное управление Орды, перенимая от нее и воплощая на практике как образ жизни, так и всю идеологию и структуру государственного управления. На обширной территории некогда единой Руси складываются два типа социальных организмов: европейский и ордынский.

Для первого характерным остаются традиции самоуправления в их первозданном виде (вече, народные голосования, выборные судьи, суды и т.д.). Для второй – жесткая централизация управления и безусловное подавление прав личности верховным руководителем, рабская зависимость от него. Московский князь признает Ордынского хана своим повелителем и ездит к нему получать право на княжение.

Сама Русь тоже оказывается зависимой от хана. Но лишь в форме дани –обязательных платежей. Эта зависимость в отличие от Московии продолжается всего лишь немногим более столетия. При этом очень важно, что уклад жизни оставался прежним – европейским.

Так эволюционно, но закономерно на территории некогда единой Киевской державы – Руси  возникают две абсолютно разные системы не только государственного управления, но и мировоззрения, ценностей и главное – отношения к человеку и его правам.

На формирование ментальности жителей Московии серьезное влияние оказал также и географический фактор. Если плодородные земли южной Руси определяли оседлость земледельцев и отсюда – зарождение практики индивидуального ведения хозяйства, то на северо-востоке ситуация выглядела совершенно иначе. Жесткие климатические условия требовали двух вещей: объединения людей, чтобы выжить (отдельной семье это было не под силу), и постоянного перемещения для освоения новых земель, так как использованная, истощенная почва уже не давала шансов на пропитание.

Так в течение долгих веков в сознании жителей Московии утвердилось несколько постулатов: а) вся власть принадлежит верховному правителю и ей нужно неукоснительно подчиняться (вертикаль: повелитель – раб, власть сакральна); б) выжить можно только, объединившись в общину (главное – мнение коллектива, а не индивида); в) нужно завоевывать другие территории, чтобы выжить (агрессия – это приемлемая и оправданная форма поведения). Закреплению такого миропонимания способствовали многочисленные за все время вассальной зависимости Москвы браки между ее ярлычными князьями и правителями Орды.

Весьма специфично отразилось золотоордынское наследие и на экономике Московии, которую ученые позднее назовут «азиатским способом производства». Если в Европе сложился понятный подход к ведению бизнеса, который был определен К. Марксом в известной формуле «деньги - товар – деньги с прибылью», то в Московии, а затем в России, «товар» имел специфическую природу. Собственно, там товаром стала власть, поскольку только близость к ней, или же, значительно лучше, пребывание во власти, давало возможность без проблем и ограничений зарабатывать. Такая практика имела своим результатом возникновение тотальной коррупции, которая пронизала всю систему общественных отношений от самого верха до самого низа. С того времени российское общество воспринимает коррупцию как норму и живет в полной гармонии с ней.

Поэтому после распада Орды и появления на исторической карте самостоятельной Московии она фактически продолжила ее политические и мировоззренческие традиции.

Нельзя не вспомнить и религиозный фактор, который также повлиял на особенности формирования московской идентичности. Привнесенная из Киева православная вера не стала фактором просвещения и образования, как это было на Руси, а превратилась в догматическое отрицание всего того, что не воспринималось московским клиром. Отсюда возникла мировоззренческая «отрубность» от остального христианского мира и претензия на особую «чистоту веры» в отличие от «еретического» Запада. Это, в свою очередь, породило подозрительность ко всему иностранному, нежелание быть активно вовлеченным в общеевропейские процессы, автаркию и самоизоляцию. Постепенно все европейское превращалось во все враждебное.

«Москва – третий Рим, а четвертому не бывать»,- эта формула местного монаха Филофея стала идеологическим обоснованием «исключительности» Московии, ее «отдельности» и особой «цивилизации».

В итоге в ХVІ –ХVІІ вв. сформировалась и вышла на международную арену страна Московия, для которой уважение прав личности было нонсенсом, окружающий мир – угрозой, а агрессия и коррупция – нормой.

С тех пор Московия не раз меняла свое название (сначала украла у Киева название «Русь» и трансформировала его в «Россию», «Российскую империю», потом стала Советским Союзом, теперь – Российской Федерацией), но сохранила неизменными свои имперские и агрессивные традиции. Именно с такой Россией сегодня и должен как-то сосуществовать цивилизованный мир.

Если анализировать отношения между Россией и Западом ретроспективно, то их вряд ли можно назвать стабильными, ровными и успешными. В какие-то периоды  Россия становилась объектом этих отношений, на нее нападали и завоевывали, в других ситуациях она была активным субъектом политики, сама вела агрессивные войны, была частью то одних, то других коалиций. Но в какой бы роли она не оказывалась ключевым в ее отношениях либо с отдельными западными странами, либо с Западом в целом оставалось тотальное недоверие.

Собственно, если попытаться коротко дать определение российско-западным отношениям с момента их зарождения и до сегодняшнего дня, то оно выражалось бы словами «кризис доверия». Причем особую остроту этот кризис приобрел сегодня. Отдельные и довольно краткие исторические периоды «потепления» и более-менее мирного сосуществования лишь оттеняли общую тенденцию враждебности и недоверия. А построить на этой основе как двусторонние отношения, так и заложить основы глобального порядка практически невозможно.

Средневековые завоевания и обретение ядерного потенциала в новейшее время сделали Россию активным игроком, который непосредственно влиял сначала на формирование региональной, а теперь и глобальной безопасности. Сегодня Россия, являясь постоянным членом Совета Безопасности ООН, по определению принимает участие в выработке важных решений. Но на практике она лишь злоупотребляет своим правом вето, используя его не во благо глобальному миру и безопасности, а вопреки ему. При этом, поскольку движущей силой ее внешней политики остается имперскость, Россия легко отказывается от взятых на себя международных обязательств, используя для этого самые нелепые и абсурдные оправдания.

Шовинистическая российская элита очень болезненно перенесла распад СССР и во многом не смирилась с ним. С целью восстановления утраченного контроля на постсоветском пространстве Россия инициировала там серию конфликтов. Расчет был примитивно прост: с одной стороны, дестабилизировать ситуацию в отдельных странах, которые заявили о своих планах стать реально независимыми, с другой, – выступить «гарантом» урегулирования, что на практике означало «заморозить» конфликт и взять ситуацию под свой контроль. Так произошло в Абхазии и Южной Осетии, Нагорном Карабахе и Приднестровье. Приблизительно так планировалось действовать в Крыму и на Донбассе. Агрессия России против Грузии в 2008 г. и против Украины в 2014 г. продемонстрировала всему миру, что Россия не останавливается перед грубейшим нарушением международного права в своих усилиях противодействовать постсоветским странам, если они решили построить свободные и демократические государства.

Кроме этого Кремль вознамерился продемонстрировать Западу также и свои глобальные возможности. В 2015 г. началась сирийская авантюра, главной целью была отнюдь не помощь преступному режиму Асада, на совести которого уже как минимум 450 тыс. человеческих жертв, а самоутверждение как равноправного глобального международного игрока. В свое время Москву до глубины души оскорбила известная фраза Президента США Б. Обамы о том, что Россия является всего лишь региональной силой. (Источник: https://www.bbc.com/ukrainian/politics/2014/03/140325_obama_russia_ukraine).

«Кузькину мать» Кремль решил показать «прогнившей Гейропе» и США также  и тем, что активно вмешался в право их граждан выбирать себе свою власть. Прибавив к этому, в частности, содействие (о чем обоснованно заявляли многие эксперты, например: https://meduza.io/feature/2015/12/13/phenyan-sozdaet-vodorodnuyu-bombu) северокорейскому режиму в разработке ядерного оружия еще с советских времен, продолжение практики убийств граждан на территории стран ЕС и НАТО, в т.ч. с использованием запрещенного международными конвенциями радиологического и химического оружия, ядерный шантаж всего мира, угрозы развязать новую гонку вооружений и т.д.,  мы де-факто получили заявку России на право решать судьбы целых народов и регионов.

Но это – ее, России, видение «правильности» современной международной политики. Цивилизованный мир должен сделать совершенно иной вывод: по сути Россия неоднократно совершала преступления агрессии и оставалась ненаказанной.

Такая ситуация ломает основы безопасности современного мира, делает недееспособным как ООН, так и ОБСЕ в их усилиях сохранить устоявшийся в мире и Северной Атлантике правила мирного межгосударственного поведения.

Поэтому вряд ли можно согласиться с теми политиками, которые утверждают, что главной угрозой сегодня является ИГИЛ или террористы. Это локальные угрозы. А глобальной угрозой становится Россия. И она утвердится в этой роли окончательно, если не будет остановлена.

Ключевой для решения этой задачи является позиция Запада. Позитивом является то, что сегодня там все более становится очевидным, что Россия угрожает самим устоям западной цивилизации, стремится расколоть ЕС и максимально ослабить НАТО.  В отдельных странах этих союзов, как и в самих организациях, началась разработка стратегии противодействия агрессивной политике Кремля. Политическое руководство Запада все более убеждается в том, что Россия не желает возвращаться к цивилизованным нормам поведения. На этом фоне весьма странным выглядит формула, которую Запад сегодня предлагает как главную в отношениях с Москвой: «сдерживание и диалог».

Если с ее первой частью можно безусловно согласиться, понимая при этом, что для ее эффективности сдерживание должно быть всеохватывающим, то в отношении второй части возникают обоснованные сомнения. Диалог в теперешних условиях воспринимается Кремлем как слабость Запада и его неспособность принимать серьезные решения. Многочисленные «озабоченности», высказанные в западных столицах, были восприняты в Москве с облегчением, потому что на деле означали отсутствие у Запада политической воли для справедливого наказания России за совершенные преступления.

Санкции, которые действуют в отношении России сегодня, не могут рассматриваться как действенный инструмент влияния не нее. Они не слишком больно бьют по ее экономическим интересам. А если добавить к этому оркестрованный из Москвы хор коррумпированной пятой колонны, голосящей практически в каждой из западных стран относительно необходимости отмены санкций, получаем де-факто приглашение для России двигаться дальше.

Если же все-таки признать диалог как один из инструментов несилового возвращения Кремля к цивилизованному поведению, то тогда он должен быть четко структурирован и ограничен во времени. Нельзя бесконечно проводить переговоры с преступником, захватывающим заложников. В какой-то момент ему выдвигают ультиматум или проводят операцию по его нейтрализации.

Даже только такой подход, став публичным, может отрезвляюще подействовать на правящий режим в Кремле. При этом следует понимать, что украденные, вывезенные и спрятанные им миллиарды долларов в западных банках никогда не позволят Москве пойти на крайние меры в противостоянии с Западом.

Сегодня нужно разработать не только детальную модель сдерживания, которая содержала бы четко расписанные шаги, их очередность, обеспечение, временные рамки ит.д., но и модель будущей трансформации России.

 Это необходимо по одной простой причине: только лишь сдерживание России будет очень дорого стоить цивилизованному миру. Агрессивная, тоталитарная, коррумпированная, непредсказуемая Россия с ее неадекватными действиями на международной арене будет оставаться серьезным дестабилизирующим фактором глобальной политики. Консервируя такую ситуацию, Запад будет вынужден жить в состоянии «постоянного внешнеполитического стресса».

Поэтому более перспективной формулой политики Запада по отношению к России была бы несколько модифицированная по сравнению с теперешней: «сдерживание и трансформация» России. Именно такой подход даст в перспективе как минимум два позитивных результата: не позволит России превратиться в постоянную угрозу для цивилизованного мира и не приведет ее к неизбежной дезинтеграции. Последнее может стать более чем реальностью, если провести некоторые параллели между сегодняшней Россией и Советским Союзом.

В то же время и второй вариант развития событий должен быть проанализирован. Ошеломляюще быстрый развал СССР продемонстрировал полную неподготовленность Запада, его реактивную, а не проактивную позицию. Более того, накануне этого развала лидеры США и Великой Британии призывали, в частности, Украину не выходить из СССР и дружить с Москвой. Это продемонстрировало полное непонимание сути событий, происходивших в СССР, и отсутствие какого-либо адекватного прогноза их развития.

Такую ошибку Запад не должен повторить сегодня.

 

Часть II. Наивность Запада в отношении России

В девяностых годах прошлого века после развала Советского Союза в мире появилось стойкое ощущение, что он навсегда вышел из эпохи холодной войны. «Империя зла» – меткое и емкое выражение Президента США Рональда Рейгана перестала существовать. Российская Федерация и другие страны, появившиеся на политической карте мира, демонстрировали желание стать частью мирового сообщества, занять достойное место в системе международных отношений и внести свою лепту в укрепление доверия, безопасности и стабильности.

Особые надежды возлагались на Россию. Новое поколение политиков, пришедшее к власти вместе с Президентом Б. Ельциным, который считался демократом и сторонником либеральных реформ, говорило на понятном для остального мира языке и правильно позиционировало страну. Правда, со всеми остальными бывшими соседями по империи молодые «российские демократы» говорили на другом политическом языке, но это никого в большом мире не заботило. Голос других стран, вышедших из Советского Союза, был слишком слаб и не вписывался в основную повестку дня международных отношений. Цивилизованный мир в восторге интегрировал новую Россию во все форматы международного сотрудничества, начиная с Совета Безопасности ООН и заканчивая Большой семеркой, превратившейся в Большую восьмерку (заметим, что предоставление России права занять место постоянного члена Совета Безопасности ООН без каких-либо условий было серьезной ошибкой тогдашнего политического руководства новых стран, возникших после развала СССР). Конфликты по периметру России, полученные в наследство от Советского Союза, продолжали тлеть, а где-то и разгораться. Уже тогда за этими процессами можно было увидеть хорошо продуманную стратегию Кремля.

На переговорах с Россией, особенно в начале и середине 90 – х годов прошлого века, с ее стороны ощущался серьезный пресс, иногда переходящий в откровенное хамство. Есть тому много примеров. Например, после потери Абхазии в сентябре 1993 года делегация Грузии, которую возглавлял Президент Эдуард Шеварднадзе, находилась в Москве. Главной целью было разобраться, почему Соглашение о прекращении огня, подписанное при посредничестве и гарантиях России, превратилось в комфортную для сепаратистов возможность с помощью того же гаранта выдавить Грузинскую армию из Сухуми. Конечно, члены грузинскойделегации понимали, что возникла новая реальность, которая потребует от Грузии болезненных компромиссов. Но даже на фоне этого понимания хамство российских дипломатов просто выбивало из колеи.

Президента Шеварднадзе изолировали от делегации. Через некоторое время в комнату к грузинской делегации пришел первый заместитель министра иностранных дел РФ Борис Николаевич Пастухов и объявил, что Грузия вступает в СНГ и подписывает Договор о коллективной безопасности (который впоследствии превратился в одноименную организацию), и есть поручение написать соответствующее обращение и заявление в МИД Грузии... После ряда не совсем дипломатических выражений, услышанных в свой адрес и в адрес всего Министерства иностранных дел России, господин Б. Пастухов ретировался и появился через некоторое время с бутылкой коньяка и рюмками... Правда, коньяк  никто пить не стал и документов никаких не написал. Хотя это значения не имело – Грузию все равно втащили и в СНГ, и в Договор о коллективной безопасности. А Президента Шеварднадзе делегация увидела только в аэропорту, когда поднималась на борт самолета...

Думаю, такие моменты могут вспомнить дипломаты и из других стран. Однако все эти драматические события оставались за полем зрения крупных игроков на международной арене. Тогда это считалось не столь важным: во взаимоотношениях с цивилизованным миром крупнейшая ядерная держава, как им казалось, полноценно возвращалась в систему норм и принципов международного права, вписываясь в стандарты поведения ответственного государства. Отдалялась глобальная угроза, начиналась новая эпоха, перспективы открывались радужные, можно было и не обращать внимания на «мелкие неприятности» по периметру России. Тем временем эти «мелкие неприятности» оборачивались в некоторых странах-соседях России тысячами убитых и раненых, десятками тысяч беженцев…

Кульминацией возвращения России в цивилизованный мир можно считать речь Президента Б. Ельцина в Конгрессе США 17 июня 1992 года: «Я имею высокую честь выступить здесь, в Конгрессе великой свободной страны как впервые за тысячелетнюю историю России [что является исторической неправдой – Московское государство (Московия) ведет отсчет своего самостоятельного существования только с ХVІ-ХVІІ веков – прим. авт.] всенародно избранный президент, как гражданин великой державы, сделавшей свой выбор в пользу свободы и демократии. Коммунистический идол, который сеял повсюду на земле социальную рознь, вражду и беспримерную жестокость, который наводил страх на человеческое сообщество, рухнул. Рухнул навсегда. И я здесь для того, чтобы заверить вас: на нашей земле мы не дадим ему воскреснуть. Опыт минувших десятилетий научил нас: коммунизм не имеет человеческого облика, свобода и коммунизм несовместимы. Мы чувствуем колоссальную ответственность за успех наших преобразований не только перед российским народом, но и перед гражданами Соединенных Штатов Америки, перед всем человечеством. Сегодня свобода Америки защищается в России, и если реформы провалятся, придется заплатить многие сотни миллиардов долларов, чтобы хоть как-то компенсировать эту потерю». (Источник: https://www.youtube.com/watch?v=oiZL8xtuNeM).

Менее чем через два месяца после этой речи – конфликт в Абхазии, Грузия перейдет в активную фазу, начнутся боевые столкновения. 3 сентября 1992 года при посредничестве Президента Ельцина был подписан Договор между конфликтующими сторонами, где прямо подтверждался принцип территориальной целостности Грузии. Но лишь через два месяца Грузия потеряла Гагру и Леселидзе, абхазские незаконные вооруженные формирования, снабжаемые российской техникой и вооружением, при поддержке «российских добровольцев», военных инструкторов и подразделений взяли под контроль абхазский участок российско-грузинской границы.

27 июля 1993 года после длительных боев, в Сочи было подписано Соглашение о временном прекращении огня, в котором Россия выступала в роли гаранта. Соглашением предполагалось взаимное разоружение сторон. Оказалось, что Россия разоружает одну сторону и вооружает другую. Через два месяца 27 сентября 1993 года Сухуми перешел под контроль абхазских войск. Грузинские войска были вынуждены полностью покинуть Абхазию, а вместе с ними и более 250 тысяч беженцев. Вот такими оказались «гарантии безопасности» со стороны России.

После распада Советского Союза основная ответственность за развитие процессов на постсоветском пространстве легла на Россию. Она – самое большое из вновь образовавшихся государств по населению и ресурсам. Российская Федерация стала единственной ядерной державой в регионе после того, как Украина, Белоруссия и Казахстан передали ей доставшиеся по факту в наследство от Советского Союза ядерные средства. России мировое сообщество доверило место постоянного члена Совета Безопасности ООН, рассчитывая, что это государство воспользуется этим мандатом для утверждения на постсоветском пространстве мира, стабильности и процветания.

Увы, надеждам не суждено было осуществиться. Наоборот, новыми возможностями Россия пользуется для провоцирования конфликтов по своему периметру. А международное сообщество доверило России решающую роль в процессе урегулирования ею же спровоцированных конфликтов в соседних странах. В Концепции внешней политики Российской Федерации от 30 ноября 2016 года, как и во всех предыдущих документах такого рода, подчеркивается, что «Россия активно выступает за политико-дипломатическое урегулирование конфликтов на постсоветском пространстве» (п. 58). (Источник: http://www.mid.ru/foreign_policy/news/asset_publisher/cKNonkJE02Bw/content/id/2542248). В результате Европа получила две полномасштабные войны, развязанные Россией с соседями, замороженные конфликты в Приднестровье и Нагорном Карабахе; нигде в результате политики России не видим ни малейшего позитивного движения в направлении урегулирования конфликтов. Не потому, что это не под силу России. Причина в другом – Россия просто ставит себе в процессе переговоров другие цели.

Укрепление демократии и повышение экономического благосостояния в соседних странах Россией воспринимаются как вызов. Утверждать свое влияние Россия стремится не через процесс урегулирования конфликтов, а за счет манипулирования ими. В результате Россия оккупировала Абхазию и Южную Осетию, но потеряла Грузию; аннексировала Крым и поддерживает марионеточные сепаратистские режимы на востоке Украины, но потеряла Украину. Результат: из множества государств, граничащих с Российской Федерацией, трудно назвать хотя бы несколько, с которыми складываются искренние, дружественные отношения. В некоторых случаях такая видимость есть, но внешне благополучные, они содержат скрытые вызовы гораздо серьезнее, чем война с Грузией или Украиной. А в общем, такая политика не только разрушает авторитет и репутацию России как государства – постоянного члена Совета Безопасности ООН, но и наносит ущерб репутации самой ООН.

При кажущейся неразберихе в девяностых годах прошлого века в России очень четко и продуманно велась политика по организации пространства, для которого в Москве изобрели очередной ущербный термин – «ближнее зарубежье». Стержневой идеей этой политики была попытка заставить согласиться страны, входящие в это пространство, на статус ограниченного суверенитета. Дипломаты, которые принимали участие в переговорах в формате СНГ, подтвердят, что характерной особенностью позиции российской дипломатии всегда было двойственное толкование норм и принципов международного права. Маловразумительные термины типа «ближнее зарубежье» и «дальнее зарубежье» являются попыткой внешней упаковки такой философии в отношениях с соседями. Логика истории уже отторгла такой подход. Аналогично Россия не сможет бесконечно эксплуатировать и двойное толкование норм и принципов международного права.      

Как пример можно привести многосторонние переговоры по статусу границ в формате СНГ в 1995 году. Делегация РФ пыталась убедить других участников переговоров, что внешние границы стран СНГ или, другими словами, границы стран СНГ с третьими странами в полном объеме подпадают под регулирование в соответствии с нормами и принципами международного права, а вот границы между странами СНГ – другая история. Здесь –  пыталась объяснить свою позицию российская делегация –  нет необходимости во всех этих сложных регуляциях, поскольку мы не должны мешать народам общаться. Украинская (при этом важно заметить, что Украина не являлась страной-участницей СНГ, так как не ратифицировала его Устав, но принимала участие в некоторых заседаниях СНГ со своей особой позицией) и грузинская делегации отстаивали позицию, в соответствии с которой международно признанные границы государства по всему периметру имеют один и тот же правовой статус. Что не мешает устанавливать на границах любой удобный для конкретных сопредельных стран режим – пересекай их хоть по внутреннему документу, была бы политическая воля.

Дискуссия продолжалась целый рабочий день, остальные делегации в основном внимательно к ней прислушивались. Как итог: в заключительном протоколе были зафиксированы предложенные украинской и грузинской сторонами формулировки. Интересно было, что перед оформлением  протокола украинская сторона сообщила, что так и не получила полномочий на подписание. Российская сторона тут же предложила поменять согласованные формулировки на свою редакцию. На что грузинская сторона заявила, что подпишет только согласованный текст. В итоге был подписан документ с приемлемыми для украинской и грузинской делегаций формулировками, а украинская делегация получила дополнительный переговорный ресурс. Хороший пример согласованной политики, который и сегодня мог бы пригодиться украинским и грузинским дипломатам.

Это, в сравнении с другими переговорами, не очень важный (если в дипломатии вообще могут быть не очень важные дела), но характерный эпизод поведения российской дипломатии еще периода Президента Ельцина. После избрания Президентом России Владимира Путина эта тенденция стала крепнуть, усиленная миллиардными доходами от торговли нефтью и газом. Путин в свойственной ему манере, не допуская разночтений, емко и точно определил внешнеполитическую повестку дня Российской Федерации на постсоветском пространстве, заявив, что распад Советского Союза стал крупнейшей геополитической трагедией XX-ого века. Весь последующий период мы наблюдаем, как Россия пытается повернуть вспять историю ценой войн, конфликтов и эмбарго, не считаясь с жертвами как собственного населения, так и тем более населения соседних стран.

В результате мы получили ситуацию, когда система общеевропейской безопасности находится под угрозой тотального  разрушения. А постоянный член Совета Безопасности ООН проводит в жизнь собственную внешнеполитическую повестку дня с полным игнорированием принципов и норм международного права – в первую очередь Устава ООН и Хельсинкских соглашений, не говоря о десятках документов как двустороннего, так и регионального формата.

Россия поставила себя в положение, когда многие игроки – и большие, и не очень – думают не над тем, как развивать с ней сотрудничество, а как избежать ее деструктивного влияния. Успех Кремля обычно несет проблемы и несчастья окружающим ее странам и народам. С другой стороны, успехи соседей Москва воспринимает как вызов собственным интересам. Также надо иметь в виду, что Россия может направлять львиную долю скудеющих ресурсов на внешнеполитические авантюры, поскольку пропагандистский характер режима сформировал и поощряет минималистические потребности российского общества. Поэтому даже при хорошо координированной, консолидированной политике сдерживания России она не принесет результатов в одночасье.

Россия стала фактором мировой политики, у нее собственная повестка дня, не вписывающаяся в правила игры, по которым живет цивилизованный мир. Несмотря на очевидные многочисленные проявления такого подхода, степень консолидации позиций стран оставляет желать лучшего.

В отношении России многие страны остаются в плену определенных иллюзий. Наиболее стойкой из них является представление о том, что решить свои проблемы с Кремлем возможно индивидуально, в двустороннем формате. В такую политику вкладывается следующий смысл: лучше договориться с Россией в отдельном формате, пожертвовать интересами партнеров, больших или не очень, и гарантировать себе безопасность, экономически выгодные сделки и т.д. При анализе такого подхода сразу бросается в глаза игнорирование такими странами принципов солидарности, опоры на единую систему ценностей, последовательности в осуществлении собственных принципов сотрудничества, не говоря уже об общепринятых нормах и принципах международного права.

Казалось бы при существующих примерах, матрицах лицемерия и лжи, которые демонстрирует Россия, не должно быть и разговоров об осуществлении с ней мега-проектов типа Северный поток или Северный поток-2. Ведь понятно, что это увеличивает ресурс России, и если она один раз попыталась оказать влияние на ход выборов в США, Германии, Франции или Италии, вмешалась в процесс проведения референдумов по Brexit в Великобритании и по независимости Каталонии в Испании, то нет никаких гарантий, что Россия не направит вновь появившийся ресурс на ослабление своих «партнеров».

Тот, кто убедился в таком поведении России, должен это разъяснить и доказать всем остальным. Сегодня эта функция прежде всего лежит на Грузии и Украине. К ним могли бы присоединиться Молдова и Азербайджан, тоже хорошо усвоившие, чего стоят обещания России и ее так называемые посреднические усилия. Что и подразумевалось отцами-основателями ГУАМ – организации, которая получила свое название по заглавным буквам перечисленных стран.

К сожалению, и в этой наиболее гомогенной организации в регионе солидарность хромает, несмотря на явную идентичность вызовов и синхронность угроз. Потому что коллективным усилиям на разных этапах развития организации отдельные страны отдавали предпочтение двусторонним каналам урегулирования собственных проблем с Россией. Что никогда и ни одну страну не привело к какому бы то ни было, хотя бы самому маленькому успеху. И вряд ли приведет в будущем. Но это ясно не всем. Значит надо искать аргументы и разъяснять положение дел.

Особенно наивно усилия по урегулированию проблем с Россией в двустороннем формате воспринимаются в исполнении ее непосредственных соседей. Россия ни во что не ставит даже договоренности, достигнутые с мировыми лидерами, странами-постоянными членами Совета Безопасности ООН. Такие многосторонние документы универсального характера, как Устав Объединенных Наций, Заключительный акт Хельсинки или Уставы региональных организаций, не представляют для Москвы никакой ценности. Не говоря уже о договоренностях с непосредственными соседями, которые только фактом своего существования вызывают плохо скрываемое раздражение у Кремля.  Необходимость договариваться с бывшими сателлитами сама по себе воспринимается Москвой как вызов. Даже в отношениях с союзниками по ЕВРАЗЭС и ОДКБ часто прорывается такое отношение, не говоря уже о странах, которые предпочитают проведение независимой внешней политики. А при упоминании Европейского Союза и НАТО рационализм определенно покидает российских политиков.

Преемственность тоже не в почете у российских политиков – при Путине были разрушены правовые рамки, выстроенные с таким трудом при Президенте Ельцине. Тем более нет никаких гарантий, что кулуарно достигнутые договоренности с Россией будут работать; Кремль всегда может представить собственную интерпретацию событий и документов, и никто не сможет этому что-либо противопоставить. Самое действенное оружие против России – открытость и возможно более широкие международные гарантии. Хотя и это не является панацеей. Украино-Российский Договор от 1997 года не спасла ни ратификация в Государственной Думе России, ни регистрация в ООН. В любом случае кулуарные, подковерные договоренности с Россией обречены; лучше чем Кремль манипулировать ими не умеет никто.

Вторая иллюзия связана с представлением о том, что якобы есть более серьезные проблемы, чем хорошо координированная, солидарная позиция по противостоянию России. На разных этапах такое отношение характеризовало совершенно разные страны – от Украины, Грузии и Азербайджана до Германии, Франции и США. Сегодня более важной задачи в международных отношениях, чем коллективное  противостояние и сдерживание России, нет. Нельзя спорить, что в последнее время политика консолидированного противодействия и сдерживания  в отношении России усиливается. Однако не все еще понятно в мотивации поведения некоторых стран, в том числе самых авторитетных и уважаемых.

В этом контексте плохо совмещается текст Заключительного коммюнике Министров иностранных дел Большой 7-ки от 23 апреля 2018 года в Торонто  с решением Германии о Северном потоке-2.

В пункте 19 указанного документа читаем:

«Мы привержены защите и продвижению основанной на правилах системы международных отношений. Это противостоит модели безответственного и дестабилизирующего поведения России, в том числе вмешательства в демократические системы стран. Мы призываем Россию прекратить такое поведение, что крайне негативно сказывается на перспективах конструктивного сотрудничества. Мы призываем Россию выполнить свои международные обязательства, а также ее обязанности постоянного члена Совета Безопасности ООН (СБ ООН) по поддержанию международного мира и безопасности. Несмотря на это, мы будем продолжать сотрудничать с Россией в решении региональных кризисов и глобальных вызовов. Мы будем продолжать укреплять наши возможности по решению проблем, связанных с гибридными угрозами, в том числе в области кибербезопасности, стратегических коммуникаций и контрразведки. Мы приветствуем принятые на национальном уровне меры по ограничению деятельности российских враждебных разведдействий и укреплению нашей коллективной безопасности. Мы будем пристально следить за развитием ситуации в ожидании Саммита наших лидеров». (Источник: https://g7.gc.ca/en/g7-presidency/themes/building-peaceful-secure-world/g7-ministerial-meeting/g7-foreign-ministers-joint-communique/).

Противоречивость первой и второй части данного абзаца бросается в глаза. Трудно совместить «безответственное и дестабилизирующее поведение России» с желанием продолжать с ней сотрудничество по темам «региональных кризисов и глобальных вызовов».

Такая двойственная философия проявилась и во время визита в Россию Канцлера Ангелы Меркель 18 мая 2018 года, меньше чем через месяц после подписания Заключительного коммюнике Министров иностранных дел  Большой 7-ки. Во время визита предметно обсуждалась имплементация Северного потока-2. Попытка Канцлера озвучить необходимость гарантии транзита российского газа через газотранспортную систему Украины выглядели как усилия сохранить лицо. Не нужно объяснять, что после введения в строй газопровода Северный поток-2 «Газпром» будет прокачивать газ через газотранспортную систему Украины по остаточному принципу. Кроме того, «Газпром» получит дополнительный мощный переговорный ресурс для давления на Украину..

Если эта тема и обсуждалась в Торонто, то она не была отражена в документах встречи. Аналогично как и в в Заключительном коммюнике Саммита Большой Семерки 8 – 9 июня 2018 года в Шарлевуа, Квебек, Канада.

В пункте 17 указанного документа читаем:

«Мы призываем Россию прекратить дестабилизирующее поведение по подрыву демократических систем и поддержке сирийского режима. Мы осуждаем нападение с использованием военного нервно-паралитического реагента в Солсбери, Соединенное Королевство. Мы разделяем и согласны с позицией Соединенного Королевства, что высока вероятность ответственности Российской Федерации за это нападение и что этому факту нет правдоподобного альтернативного объяснения. Мы призываем Россию выполнить свои международные обязательства, а также ее обязанности постоянного члена Совета Безопасности ООН по поддержке международного мира и безопасности. Несмотря на это, мы будем продолжать взаимодействовать с Россией в решении региональных кризисов и глобальных проблем, где это отвечает нашим интересам». (Источник: https://www.reuters.com/article/us-g7-summit-communique-text/the-charlevoix-g7-summit-communique-idUSKCN1J5107).

Опять попытки совместить призывы «прекратить дестабилизирующее поведение», «выполнить свои международные обязательства» с намерением «продолжать взаимодействовать с Россией в решении региональных кризисов и глобальных проблем».

Существуют и другие подтверждения, мнения некоторых крупных игроков, что есть более важные дела, чем единый фронт борьбы с агрессией России. В дополнение к приведенному примеру Северного потока-2 можно вспомнить позицию Президента США, который считает иранское досье по отказу от производства ядерного оружия более важной темой, чем укрепление солидарности партнеров перед лицом угроз, исходящих от России. К сожалению, такими решениями увеличивается ресурс России и расширяется поле ее маневра. В том числе, в данном случае и по влиянию на Иран.

Отдельного анализа заслуживает позиция Китая в отношении России, который предпочитает не вмешиваться и ждать пока «стратегический партнер» окажется в собственных расставленных капканах. Россия и Китай могут быть тактическими союзниками в каких-то вопросах на определенное время, но в стратегическом плане они являются противниками и заинтересованы не в усилении друг друга,  а наоборот, в ослаблении. И в этом противостоянии все преимущества на стороне Китая, который в международных отношениях придерживается общепризнанных норм и принципов международного права, одновременно демонстрируя впечатляющую конкурентоспособность в эпоху глобализации, извлекая из нее все возможные преимущества. В то же время Россия на международной арене ведет себя как слон в посудной лавке, а в глобальном мире демонстрирует свою полную неконкурентоспособность; ей нечего предъявить внешнему миру, кроме нефти и газа, и в этом смысле она зависит от внешних рынков больше, чем рынки от нее. Эту зависимость усиливает технический и технологических прогресс, которые развиваются бурными темпами. России не избежать кризиса платежей, когда электромобили заполонят улицы Нью-Йорка и Токио. Альтернативные источники энергии, сланцевые нефть и газ добавят России проблем. Избежать трудностей возможно только комплексными усилиями по радикальной реструктуризации экономики. Но формальные призывы Президента России в каждом ежегодном обращении к Федеральному собранию остаются лишь призывами…

Мы являемся свидетелями становления новой модели взаимоотношений с Россией. Было бы упрощением сравнивать ее с моделью Запад – СССР по многим объективным причинам. У России нет Варшавского договора, а есть только ОДКБ (Организация Договора о коллективной безопасности) и Таможенный Союз, созданный на руинах СССР без его серьезных составляющих (Украины, Азербайджана, Узбекистана и т.д.). Да и лидерство Российской Федерации в созданных ею организациях все чаще подвергается испытаниям. Есть немало публичных подтверждений этого, прежде всего в исполнении Президента Беларуси А. Лукашенко, а теперь уже и осторожного Президента Казахстана Н. Назарбаева. При этом природные ресурсы сегодня играют не такую серьезную роль как в экономике 80-х годов прошлого века, и их значение в будущем будет последовательно сокращаться. Причина – технический и технологический прогресс, который не остановить. Именно это, а не США или Европейский Союз, является основным вызовом для России, поскольку ее экономика крепко подсела на «сырьевую иглу» и демонстрирует невосприимчивость к инновациям.

Из множества других проблем можно выделить еще одну, о которой мало говорят. Это – сложившаяся неадекватная система управления огромным государством из одного центра. Нельзя из одной точки посылать инструкции регионам, растянувшимся на одиннадцать часовых зон. Тем более национальным республикам, игнорируя элементарные принципы федерализма. Это неэффективно и подрывает конкурентные возможности страны. Вместе с другими причинами именно эти два фактора – низкая конкурентоспособность и неэффективная система управления и принятия решений, а не происки внешних врагов, разрушили сначала Российскую империю, а потом Советский Союз. Грабли ждут.

Руководство Российской Федерации не может не понимать, что без структурных реформ, демонополизации и диверсификации экономики, адаптации к условиям технической и технологической революции, формирования сильного среднего класса угроза кризиса государственности станет более чем осязаемой.  Однако суть проблемы заключается в фундаментальном противоречии между философией власти и возможностями развития. При реформировании экономики страны, обеспечения прозрачности принятия решений, последовательной имплементации принципов демонополизации и конкуренции, вместе с экономическим прогрессом и формированием класса независимых экономических субъектов неизбежно усилится общественный запрос на демократизацию политической системы. 

Сохранить всю полноту власти одной группе людей в течение десятилетий станет невозможно, экономически независимый избиратель будет голосовать свободно, надо будет конкурировать без гарантий на успех. Поэтому у сегодняшней власти в России большого поля для маневра нет. Тем более не следовало бы ввязываться во всякого рода внешнеполитические авантюры, противопоставляя себя практически всему миру. Выступать всегда против всех  сегодня не под силу никому, даже самым развитым державам, к числу которых Россия никак не относится.

Позиции России в мировой экономике продолжают ухудшаться. В настоящее время с ВВП в размере 1.46 трлн. долларов она находится на двенадцатой позиции между Южной Кореей и Австралией, а по темпам роста ВВП опережает только три из первых семнадцати экономик мира (Японию, объем ВВП – 4.88 трлн. долларов; Великобританию, объем ВВП – 2.56 трлн. долларов и Италию, объем ВВП – 1.92 трлн. долларов.  Источник: http://www.imf.org/external/datamapper/NGDP_RPCH@WEO/OEMDC/ADVEC/WEOWORLD). Санкции с Кремля в ближайшие годы никто не снимет, скорее их ужесточат, поэтому в обозримом будущем Россия в мировом табеле об экономических рангах опустится еще ниже. Особенно в случае продолжения различного вида внешнеполитических авантюр, которые поглощают и так ограниченные ресурсы, создавая, в частности, дополнительные проблемы рублю. Так уже было в 2014 году, когда, в том числе из-за развязанной войны на востоке Украины, рубль рухнул на 300 %, и Российская Федерация за один год по показателю объема валового внутреннего продукта опустилась, с десятой (1.860 трлн. долларов) на шестнадцатую (1.235 трлн. долларов)  позицию в мире. (Источник:http://www.imf.org/external/datamapper/NGDP_RPCH@WEO/OEMDC/ADVEC/WEOWORLD;https://en.wikipedia.org/wiki/List_of_countries_by_GDP_(nominal)).

Третья иллюзия заключается в том, что Россию надо воспринимать не как частную угрозу по отношению к отдельно взятым государствам, а как комплексный вызов сложившейся после Второй мировой войны системе международных отношений.

Конструктивные отношения с Россией возможны только за счет игнорирования ценностей и собственных интересов; по отношению к соседям России это как минимум требует согласия на ограничение суверенитета, в лучшем случае по подобию стран-членов Варшавского договора. Реальности сегодняшнего дня заключаются в том, что Россия хочет быть глобальной державой, одновременно обеспечивая себе монопольное влияние на соседей по периметру своих границ.

В какой-то мере Кремль своей цели достигает. Россия занимала и продолжает занимать ключевые позиции в процессе урегулирования конфликтов и ведения переговоров по важнейшим темам международных отношений в регионе и за его пределами (Карабах, Приднестровье, Сирия, Иран, КНДР). России даже позволяют играть важную роль на переговорах в отношении государств, территориальную целостность которых она грубо нарушила (Грузия и Украина). С правительством России ведут переговоры несмотря на политику санкций, заключают контракты, в том числе с далеко идущими последствиями, такие как, в частности, Северный Поток-1 и 2.

Такая политика расширяет возможности маневра России, укрепляет ее устойчивость, которая сильно пошатнулась в последнее время. В результате последовательного осуществления ряда внешнеполитических авантюр у России возникли крупные и многочисленные вызовы, истощились ресурсы и практически исчезли союзники.

В этих условиях сотрудничество с Россией должно обуславливаться ее отказом от деструктивных действий в международных отношениях, пропорционально достигнутому прогрессу по каждому конкретному направлению. Таким образом, для Москвы должны быть определены ступени мотивации для возвращения в систему международного сотрудничества, основанную на взятых на себя международно-правовых обязательствах. В противном случае Россия не перестанет проводить политику, основанную на противостоянии западным ценностям и генерирующую угрозы по всему миру, и прежде всего для государств, находящихся в непосредственной ее близости. 

При диаметрально отличающейся системе ценностных координат между государствами не может быть общих интересов.

Кремль рассматривает США, Европейский Союз, НАТО, в общем демократию и Западную цивилизацию как угрозу.  Правильно воспринимает, потому что при сложившейся политической системе Россия растеряла свою конкурентоспособность. Защита прав человека, социальные стандарты, возможности развития бизнеса, независимая судебная система, функциональная демократия, возможность смены власти через выборы – по всем этим параметрам РФ безнадежно отстает от Запада в целом, а также от бывших сателлитов – членов Варшавского договора и Балтийских стран. А по некоторым показателям и от Украины, Грузии, Молдовы, Азербайджана, Армении, Беларуси и Казахстана.

Поэтому Кремль считает Запад источником собственных угроз. Запад действительно является угрозой для группы людей, монополизировавших в стране власть за последние два десятка лет. Система ценностей Запада действительно является вызовом тоталитарному стилю управления Кремля, но не российскому народу.

А насаждать внутри страны идею угрозы с Запада Кремлю необходимо, чтобы укрепить ощущение безальтернативности существующей элиты и законсервировать свою власть. В чем Кремль пока преуспевает: восемнадцать лет у власти в России Путин и его команда, плюс как минимум шестилетний срок четвертого президенства впереди. Хотя составлять прогнозы по России, тем более на несколько лет вперед – дело неблагодарное.

Со стороны Запада не должно быть альтернативы курсу поддержки соседей России в их стремлении стать устойчивыми демократиями, понимая при этом, что Кремль сделает все от него зависящее, чтобы они не добились успеха. Причем не надо бояться критиковать своих союзников – главным критерием должна быть приверженность к общей системе ценностей, а не декларирование поддержки американских или европейских интересов в регионе.

 

Часть III. Предотвратить новую агрессию России

            Если попробовать провести ретроспективный анализ внешнеполитических действий России, можно прийти к выводу, что она в целом действует схематично. Все зависит от силы соперника: она либо наступает на него, если он слаб, либо пытается его запугать или шантажировать, если он сильнее. Характерной чертой первой опции является жестокое подавление какого-либо сопротивления и безжалостное уничтожение в т.ч. и невинных жертв. Во втором случае применяются оголтелая пропаганда, обман, подкуп, создание пятых колонн в среде противника, попытки его идеологического разложения и т.д.

            Таких примеров великое множество: от нападения и тотального уничтожения Московией Великого Новгорода, завоевания и разграбления Казанского царства в ХVІ ст., «освоения», а на самом деле жестокого завоевания Сибири и многое другое. Стоит вспомнить начало ее захватнической истории до войн в ХХ (уже после принятия Устава ООН) и даже ХХІ веках: в частности, аннексия северных территорий Японии, блокада Берлина, войны в Корее и Китае, интервенции в Венгрии (1956 г.)  и Чехословакии (1968 г.), война в Афганистане (1980 г.), внутренние войны в СССР (Литва, Грузия, Азербайджан, Приднестровье), войны в Чечне уже «самостоятельной» России, а также против Грузии (2008 г.), Украины (2014 г.) и Сирии (2015). Только в ХХ и ХХІ ст. Россия вела против Украины шесть (!) войн, последняя из которых продолжается и поныне.

Если к этому добавить практику политического, дипломатического, экономического давления на многие страны, а также прямой военный, в т.ч. и ядерный, шантаж со времен Карибского кризиса, «холодной войны» и до сегодняшних дней, имеем полную картину агрессивной сущности России под каким бы именем она не выступала. Апогеем практики запугивания Запада со стороны России стала фраза Путина: "Зачем нам такой мир, если там не будет России?" (март 2018 г.). Очевидно, что такие «послания» адресованы и внутрироссийской аудитории. Россияне очень любят свое «величие»: 46% россиян считают, что имперское величие России важнее роста экономики и благосостояния. (Источник: http://gordonua.com/news/society/smi-46-rossiyan-schitayut-imperskoe-velichie-rossii-vazhnee-rosta-ekonomiki-84311.html).

Однако главным потребителем такого «месседжа» должен, по мнению Кремля, стать Запад и непосредственные соседи России: им в полной мере следует ощутить серьезность таких заявлений. К сожалению, российский шантаж действует. Либеральные правительства Запада и ближайшие соседи, которые выбрали демократический вектор развития, обоснованно опасаются подобной политики, понимая, что такой непредсказуемый участник международных отношений с ядерным оружием, как Россия, может принести много горя окружающему миру.

Одним из определяющих факторов российского экспансионизма и агрессивности является, по нашему мнению, традиционный для московской политической истории авторитаризм. Мы уже отмечали выше – он был заимствован в Орде и использован как основа для построения политической структуры московского общества. С каждым новым столетием он лишь укреплялся и совершенствовался, достигая в отдельные периоды нечеловеческих форм жестокости и пожирая миллионы невинных жертв. Он объективно перерос в классический тоталитаризм, коим остается и до сегодняшнего дня.

В отличие от западных демократий, где решения принимаются относительно долго, потому что им предшествует период экспертного и общественного обсуждения, в России все происходит молниеносно, так как их единолично принимает князь, царь, император, генсек, президент или как бы еще его не называли. Важно, что принятые решения начинают выполнятся немедленно, ибо задержка или ненадлежащее их исполнение нещадно карается. Современный кремлевский режим прекрасно понимает это преимущество перед Западом и очень умело им пользуется.

Важной отличительной чертой российского тоталитаризма является его всеохватывающая коррупционность, превращающая всю страну в конгломерат мафии и власти. Ее особая опасность состоит в том, что после завоевания внутреннего пространства (которое уже давно наступило), она выходит за рамки страны и наступает на либеральный Запад. Начинается своеобразная  экспансия коррупции, происходит ее интернационализация. К большому сожалению, сегодня можно констатировать, что в сети этой коррупционной системы попали не только мелкие рыбешки из экспертной или журналистской среды, но и рыбы покрупнее – целые политические движения, известные политики, депутаты, бизнесмены, международные чиновники и т.д.

В этом как раз и состоит одна из целей России относительно Запада: коррумпируя его отдельных, но влиятельных представителей, Москва способствует усилению центробежных тенденций, росту евроскептицизма, усилению противоречий между отдельными странами и регионами. Вряд ли ошибемся, если скажем, что раскол в ЕС и максимально возможное ослабление НАТО относятся к приоритетам внешней политики России. И это можно легко понять: влиять на отдельно взятую страну, которая уступает России в экономическом и/или военном отношении, значительно легче, чем противостоять объединенному Западу. Именно поэтому Украина и Грузия стремятся стать членами Европейского Союза и НАТО.

С сожалением нужно признать, что десятилетия подряд Запад не видел или не хотел видеть этой угрозы. Более того, даже после прямой агрессии России против Грузии в 2008 г. он не только не изменил своей политики относительно Москвы, но и быстро «забыл» о ее преступлениях, возвратившись к традиционной политике „business as usual“.  Последняя же расценила такой подход как приглашение продолжать завоевания и совершила очередное преступление агрессии в 2014 году против Украины.

 Впервые в послевоенной Европе страна-член Совета Безопасности ООН, нарушив Устав ООН, другие многочисленные многосторонние и двусторонние международно-правовые обязательства, аннексировала часть территории соседнего государства. Тем самым Кремль создал реальную угрозу слома всей системы международных отношений, сложившейся после Второй мировой войны.

В этих условиях коллективному Западу нужно признать ряд очевидных и неоднократно подтвержденных историей объективных фактов. Безусловно, это далеко не полный их перечень.

Первое: наибольшей угрозой сегодняшнему миру является именно Россия, потому что она поставила своей целью сломать существующую систему международной безопасности и вернуть мир назад в ХІХ ст. с его сферами влияния и правом сильного устанавливать такие порядки, какие ему заблагорассудятся.

Второе: исламский терроризм – явление значительно более локальное и региональное; уничтожив его центры, можно значительно уменьшить угрозы атак со стороны радикальных экстремистов в странах Запада.

Третье: наивным является предположение, что Россия заинтересована в борьбе и подавлении исламского терроризма. Если он наносит ущерб Западу, значит, это выгодно самой России и именно поэтому она будет всеми возможными силами способствовать его существованию. Исходя из этого «вовлечение» России в борьбу с терроризмом, о чем все время говорят на Западе, выглядит абсолютно неадекватным.

Четвертое: России нельзя верить. Свои международные обязательства она выполняет лишь в той степени и до того момента, пока это ей выгодно. Последняя агрессия против Украины продемонстрировала в очередной раз, чтомеждународное право не является для нее обязывающим.

Пятое: Россия в любом случае отрицает свое участие в организованных ею же преступлениях, даже при наличии очевидных доказательств, и беззастенчиво врет. Ложь была и остается  одной из важнейших составляющих внешней политики России. Причем степень цинизма российских идеологических установок и философии оставила далеко позади советские стандарты.

Исходя из этого, логично было бы сделать несколько очень практических выводов.  По крайней мере, следовало бы в максимально сжатые сроки сформировать и привести в состояние постоянной готовности механизмы быстрого реагирования на возможные новые агрессивные действия со стороны России. Такие механизмы должны были бы быть сформированы в рамках НАТО и ЕС и готовы к активному противодействию агрессии России в течение часов или нескольких дней. Структуры, которые будут готовы к активным действиям через 30 дней, на самом деле могут оказаться просто ненужными: за такой промежуток времени Россия может довольно легко захватить страны Балтии, вторгнуться в Финляндию или Польшу.

Но значительно более эффективным стало бы применение ряда превентивных мер, которые сделали бы невозможной новую агрессию России. Они должны были бы включать в себя комплексные действия политического, военно-политического, дипломатического, экономического, финансового, научно- технологического, информационного и иного необходимого характера, которые в целом серьезно ограничили бы возможности России в проведении агрессивной политики или сделали бы цену за очередную военную или любую иную авантюру недопустимо дорогой.

Приходится с сожалением констатировать, что сказанное выше представляет собой сегодня не более, чем теоретические размышления, ибо агрессия России против Украины показала тотальную неготовность Запада не только к практическому выполнению своих обязательств, в частности по Будапештскому меморандуму, но и к защите собственных цивилизационных  принципов и ценностей. Она также показала полную морально-психологическую неготовность Запада к отпору российской агрессии: Москве удалось идеологически ослабить, а в некоторых случаях и разобщить его некогда единое ценностное пространство. Информационная война, проводимая Кремлем против Запада, используя при этом демократические процедуры самого Запада, оказалась очень успешной операцией Кремля. При этом на протяжении десятилетий Запад так и не удосужился предпринять хоть какие-либо меры для предотвращения неограниченного распространения кремлевской пропаганды в своих странах. Положение начинает меняться только сейчас и только в некоторых странах.

Тотальное непонимание сути политики Кремля проявилось также в фактическом приглашении России принять непосредственное участие в сирийском конфликте, что можно охарактеризовать как один из самых серьезных внешнеполитических провалов Запада последнего десятилетия. В результате кровавый режим Асада не только остался у власти, но и в тактическом плане укрепил свои позиции; ни он, ни Россия не были наказаны за применение химического оружия, более того – Россия укрепилась на Ближнем Востоке, создав в Сирии две военные базы.

Колоссальный репутационный ущерб Западу был нанесен Россией ее бесцеремонным вмешательством в "святая святых" любого демократического общества – выборы. Возможно, это и стало одной из последних капель, переполнивших чашу терпения западных элит и фактически вынудивших их начать переосмысление своего отношения к России.

Вопрос безопасности Запада в контексте российской угрозы приобретает сегодня ключевое значение. На самом деле, на кону стоит не только безопасность Запада и его партнеров, но и будущее глобальной безопасности. Западу необходимо осознать степень опасности и разработать эффективные инструменты защиты своих интересов. В этой связи диалог со страной- агрессором должен на самом деле напоминать переговоры о капитуляции с признанием страной-агрессором своих преступлений, обязательством компенсировать причиненный странам-жертвам ущерб и обязательством незамедлительно восстановить довоенное статус-кво. Переговоры ради переговоров, встречи ради встреч лишь стимулируют агрессора для продолжения своей экспансионистской политики.

Запад должен занять проактивную позицию относительно России, которая предусматривала бы, в частности, работу с различными сегментами российского гражданского общества, отдельными СМИ, либеральными группами российской интеллигенции, средним и малым бизнесом, отдельными представителями  правящей элиты и крупного бизнеса, силовых структур и т.д.

Такая деятельность должна быть четко структурированной и системной и предусматривать скоординированность всех привлеченных структур, необходимость регулярного анализа ситуации, внесения необходимых корректив в процессе ее имплементации. Лишь в таком случае можно рассчитывать на ее эффективность.

При этом основополагающим остается наличие политической воли Запада по проведению «новой политики» относительно России. Она не должна копировать какие-либо подходы прошлого – они просто не будут работать. «Новая российская политика» – это прежде всего способность западных лидеров смотреть вперед и видеть перспективу, даже если это в каком-то временном отрезке может иметь для их стран определенные тактические издержки. Лишь имея четкую стратегию отношений с Россией и реально работая над ее реализацией, они имеют все шансы защитить свои стратегические национальные интересы и вернуть себе и миру желанную безопасность.

  

Часть IV. Через политику противостояния и сдерживания России к                      восстановлению статус-кво в международных отношениях

Все действия России подчинены единой цели – вернуться на мировую арену в качестве глобального игрока. Естественной составной частью этого процесса Россия видит обеспечение своего эксклюзивного влияния в соседних странах.

В условиях, когда Россия активно действует практически во всем мире с целью усиления своего влияния, ее соседи не могут чувствовать себя в безопасности. Это относится ко всем соседям России вне зависимости от размера территории, количества населения, уровня экономического развития или внешнеполитической ориентации. Как показывает опыт российско-белорусских отношений, даже после создания Союзного государства Кремль не отказывается в отношениях с Минском от политики давления и принуждения. Надо отдать должное Президенту Беларуси, который весьма достойно и умело парирует удары с Востока.

Естественно, в отношении более строптивых соседей Москва использует весь наличный арсенал воздействия – вплоть до войны и аннексии. И основная мишень здесь – Украина, Грузия и Молдова, как результат четкого формулирования ими основного внешнеполитического приоритета по вхождению в Европейский Союз и последовательного осуществления соответствующих внешнеполитических действий. В особенности Украина и Грузия, которые в отличие от конституционно нейтральной Молдовы открыто декларируют конечную цель – вхождение не только в Европейский Союз, но и в НАТО.

Поэтому, несмотря на разнообразие тактических уловок и приемов России, стратегия и ее конечные намерения по отношению к соседним странам остаются неизменными, как мелодия советского, в теперь и российского гимна – объединить и возглавить.

Одной из основных целей Российской Федерации было и остается доминирование на прилегающем пространстве, для чего все средства хороши, от разжигания конфликта с поставками оружия, кому за деньги, а кому бесплатно, до хорошо продуманной тактики по осуществлению принципа «разделяй и властвуй».

Вместе с тем в отношениях с глобальными игроками до некоторого времени применялась совсем другая тактика: Россия представлялась как ответственный игрок на международной арене, который ведет себя в соответствии с общепризнанными нормами и принципами международного права. Такие устремления России были очень важны для Запада. Мало кто задумывался над тем фактом, что противоестественно строить внешнюю политику одновременно в разных системах ценностей и принципов сотрудничества. По принципу: одна система – для соседей, а  другая – для применения в «большом мире».

Может быть кто-то это и видел и даже оценивал должным образом, но ведущие игроки на международной арене одновременно надеялись, что главное – вовлечь Россию в «большую цивилизованную игру по установленным правилам», а потом постепенно она начнет транслировать правильные посылы и в непосредственно прилегающее к ней пространство. Результатом такого отношения стало приглашение России в Большую 7-ку в 1997 году. Россия сохранила место в формате в 2008 году, даже после агрессии против Грузии и оккупации 20% ее территории. Несмотря на все попытки полноценно интегрировать Россию в систему принятия решений ведущими державами, оправдать надежды она не смогла. Получилось ровно наоборот – в результате попустительства и политики «сглаживания углов» Россия решила войти с опробованными на соседях принципами проведения внешней политики в глобальное измерение. Положение коренным образом изменилось.

Не встретившая должного сопротивления после развязывания в августе 2008 года первой в Европе войны в XXI-ом веке, Россия сначала аннексировала Крым, развязала войну на Востоке Украины, а затем последовала эскалация демонстрации мускулов в различных направлениях, от кибервойны (выборы в США, Франции, Германии, Brexit, Каталония), до авантюризма в Сирии и политических убийств как в России, так и за ее пределами, в том числе с использованием запрещенного международными конвенциями радиологического и химического оружия.

Ущербный характер оценок поведения России полностью проявился при молниеносной аннексии  Крыма в марте 2014 года. Двойное дно внешней политики России раскрылось, обнажив ее сущность для всего мирового сообщества. Стало понятно, что операция по захвату Крыма готовилась давно, и Кремль ждал только подходящего момента для ее осуществления. Организованность «зеленых человечков», отлично пригнанная военная униформа без знаков отличия, хорошо продуманная и структурированная коммуникационная политика в отношении как местного населения, так и средств массовой информации, предательство ряда высших должностных и военных лиц Украины, как результат длительной агентурной работы; наконец, молниеносно проведенный в стиле голливудских политических боевиков захват Верховного Совета Крыма – все это говорит о том, что Россия извлекла, в отличие от Европейского Союза и США, уроки из войны 2008 года с Грузией. Российские силы вторжения в Украину в 2014 году по степени подготовленности и организованности значительно превосходили подразделения российской армии, воевавшие в Грузии в 2008 году. 

То, что соседи России испытывают на своей шкуре последние десятилетия, стало понятно и для тех, кто питался иллюзиями в связи с намерениями и приоритетами России на международной арене. Иллюзии в отношении России улетучились с аннексией Крыма. Здесь надо дополнительно отметить два существенных момента.

Первое. Россия нарушила не только свои обязательства в отношении Украины, проигнорировав Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве между Российской Федерацией и Украиной, подписанный в Киеве 31 марта 1997 года, но и Будапештский меморандум – Меморандум о гарантиях безопасности в связи с присоединением Украины к Договору о нераспространении ядерного оружия, подписанный 5 декабря 1994 года Президентом Украины с ведущими ядерными державами, в том числе и Президентом России.

Нарушение именно Будапештского меморандума вызвало настоящий шок в европейских столицах и Вашингтоне. Тем самым Россия продемонстрировала, что этап двойных стандартов в ее внешней политике завершен, и отныне всему миру придется считаться с тем, что Россия поступает в соответствии со своими интересами без оглядки на такие «мелочи», как нормы и принципы международного права в общем или подписанные и ратифицированные документы в частности. Причем это происходит не только в непосредственно прилегающем к России пространстве, но и в «большом мире».

Второе. «Политика умиротворения» агрессора потерпела окончательный крах. Правительство Грузии критиковалось за оказание сопротивления агрессору, что, как пытались представить, «спровоцировало» Россию на активные военные действия. В Крыму вооруженными силами Украины не было произведено ни одного выстрела. Об этом настоятельно советовали руководству Украины ее государства-партнеры. В результате Россия пошла дальше, чем в Грузии: не признала так называемую «независимость Крыма», а просто аннексировала его. Предательство местного руководства было подготовлено и мотивировано. Но его попытки заикнуться о «независимости», хотя бы как о переходном периоде, были пресечены в корне. Как итог, вмеждународных отношениях возникла новая реальность, которую можно охарактеризовать как глобальный кризис доверия.

Весь мир окончательно убедился в аксиоме, что России ничего не стоит нарушить взятые на себя обязательства. Причем как с сопредельными странами – бывшими сателлитами, что еще терпимо воспринималось до определенного момента в «большой дипломатической игре», так и с коллегами – постоянными членами Совета Безопасности ООН. Это оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения. Такое положение поставило перед мировой дипломатией задачу по подготовке и осуществлению внешнеполитической повестки дня принципиально иного порядка.

Дипломатия есть искусство достижения консенсуса за счет компромиссов. Если это не компромисс с обеих переговаривающихся сторон, дипломатии нет, а есть предъявление ультиматума. В случае, когда достигается компромисс, он закрепляется подписями соответствующего документа, который впоследствии ратифицируется в Парламенте и становится неотъемлемой частью законодательного поля государства-подписанта. Появляется разумное ожидание приверженности сторон к выполнению взятых на себя обязательств. Так это работает в системе международных отношений. Но, к сожалению, не всегда. Тем более с Россией.

Теперь уже всем субъектам международных отношений, как находящимся рядом с Россией, так и вдали от нее стало или становится ясно, что, договариваясь с Россией, необходимо создавать гарантии, инструменты и механизмы давления для реализации достигнутых договоренностей. А иначе, если Россия на каком-то отрезке времени посчитает для себя невыгодным выполнение достигнутых договоренностей, она не колеблясь перечеркнет их, а если понадобится, то и переедет гусеницами танков.

Такая неутешительная реальность диктует необходимость вырабатывания механизмов воздействия и принуждения России к выполнению взятых на себя обязательств. Хорошо, что осознание этой реальности приходит и в мир глобальной политики.

В последние годы политика в отношении России все больше консолидируется, а иллюзии свертываются. Это уже привело Россию к новой для нее ситуации, когда проблем и вызовов как на внутреннем фронте, так и на международной арене возникает все больше, а объем ресурсов становится все меньше. Соответственно, поле для маневра на международной арене сужается. К сожалению, этот процесс пока не имеет поступательного развития, идет зигзагами – как следствие непоследовательной политики некоторых государств.

Еще раз подтверждается хорошо известная истина, что ни одно государство, даже самое мощное, не может позволить себе всегда выступать против всех. Всем нужны партнеры и союзники. Таковых у России не осталось, что хорошо видно даже по реакции стран-членов ЕВРАЗЭС на события вокруг России. Следует также учесть, что Россия к числу передовых экономик мира не относится, об этом говорилось во второй главе. С весьма сомнительными перспективами улучшения положения, если иметь в виду архаичную структуру ее экономики, опирающуюся на сырьевые отрасли, невосприимчивость к техническому и технологическому прогрессу, и консолидированную политику санкций, которую Россия получила в ответ на агрессию против соседних стран, вмешательство во внутренние дела государств, а также террористические акты за рубежом…     

Тем не менее есть отдельные политики и политические движения, которые, мягко говоря, симпатизируют России. Те силы – отдельные политики и целые партии на Западе, которые поддерживают Кремль из меркантильных соображений, – не представляют ценности для анализа. Нечего и разбираться, мотивы поведения понятны, Бог и история им судья. В этом смысле самая показательная история связана с бывшим Канцлером ФРГ господином Герхардом Шредером, который после окончания политической карьеры сначала продвигал Северный поток-1, затем стал Президентом Совета директоров по реализации проекта Северный поток-2, а как итог, очевидно за большие заслуги перед Россией был избран Председателем Совета директоров «Роснефти». Бывший канцлер свой хлеб честно отрабатывает. Северный поток-1 уже действует, а Северный поток-2 активно лоббируется нынешним Канцлером ФРГ  с подачи того же господина Шредера. Интересно, что Ангела Меркель осудила избрание господина Шредера Председателем Совета директоров «Роснефти», что, однако, не мешает ей прислушиваться к его советам. По крайней мере такое впечатление складывается со стороны.

Здесь привлекает внимание следующая сторона этого неоднозначного вопроса. Трудно поверить, что предложение из Кремля занять высокооплачиваемый пост поступило господину Шредеру после его проигрыша на выборах. Слишком быстро все произошло. А если предположить, что переговоры по уходу в российский бизнес велись с действующим Канцлером, то это становится явным конфликтом интересов и тянет как минимум на серьезное парламентское расследование и соответствующие слушания. Во всяком случае авторитету и репутации такого политика должен был бы нанесен серьезный ущерб. 

Но ничего этого не произошло. И не стоило бы об этом беспокоиться, если бы не следующее обстоятельство. Господин Герхард Шредер не только не подвергся осуждению, но и продолжает оказывать активное влияние на принятие решений правительством Германии. В результате – продвижение интересов России на европейском рынке при полном игнорировании того факта, что «Газпром» является наверно самым мощным политическим оружием Кремля, чему свидетелями мы не раз становились на протяжении последних трех десятков лет.

Есть много причин, почему не следует вести дела с Россией в таком духе.

Первая – недальновидно экономически усиливать Москву, которая считает для себя западную цивилизацию главной угрозой, и усиливать степень своей зависимости от ненадежного и нестабильного оппонента. Деньги Берлина Кремль будет вкладывать в собственную внешнеполитическую повестку дня, в усиление военного потенциала России в общем и в размещение ракет в Калининградской области в частности. Как итог – угроза Европе со стороны России будет только усиливаться.

Вторая – зависимость Европы от российского газа уже достигает критических величин. В случае необходимости Россия, не колеблясь,использует это оружие. Грузия и Украина это на себе уже не раз испытали, почему Германия будет исключением?

Третья – нет логики в том, чтобы государство, которое нарушает нормы и принципы международного права, с одной стороны, вполне справедливо наказывать санкциями, а с другой стороны, подписывать с ним многомиллиардные контракты, поощряя тем самым на дальнейшие агрессивные действия. Сиюминутная экономическая выгода не компенсирует ожидаемых потерь.

Четвертая – самая сильная сторона санкций – ее консолидированный характер. Такие действия Германии – стержня Европейского Союза – вбивают серьезный клин в единство группы государств, от которых зависит процесс принуждения России к возвращению к установленным правилам игры на международной арене.

Пятое – дополнительные средства консолидируют возможности Кремля по дальнейшему ужесточению внутреннего режима и активизации антизападной пропаганды, расширяют его ресурсы и потенциал.

Потакания Путину ослабляют национальную безопасность, разрушают систему ценностей и принципов сотрудничества и оставляют в одиночестве соседей России, которые демонстрируют свои европейские устремления.

Кремль не беспокоит экономическое благополучие и права человека в России, зато за пределами России т.н. «русскоязычное население» (очередное  идеологическое ноу-хау Кремля, хотя на самом деле  – грубая калька из практики нацистов для обоснования своего вмешательства в дела независимых стран – прим. авт.), его проблемы в полную меру эксплуатируются в собственных политических целях. Ярким примером такого отношения является так называемая «паспортизация» населения конфликтных регионов Грузии, Абхазии и Самачабло/Южной Осетии. Российские паспорта здесь гораздо легче получить, чем в самой России, например, трудовым мигрантам.

Примером политического лицемерия России явилось и введение визового режима с Грузией. Никто не спорит, что осуществление такого акта является суверенным делом России, но при этом были сделаны исключения для Абхазии и Южной Осетии, как объяснялось по причине их сопредельного расположения. Эта визовая провокация была прикрыта фиговым листком – безвизовой режим был оставлен в силе и для жителей Степанцминдского района, примыкающего к российско-грузинской границе в Дарьяльском ущелье.

Интересно было бы распространить такой опыт для некоторых регионов РФ. Например, Евросоюз мог бы ввести безвизовой режим для граждан России, зарегистрированных в Калининградской области. Интересно было бы также посмотреть на реакцию России в случае предложения правительством Германии жителям Калининградской области получить немецкие паспорта.

Вообще идея европеизации Калининградской области заслуживает отдельного внимания.

Калининградская область идеально подходит для того, чтобы продвигать в России европейские ценности, традиции, стандарты и критерии поведения. Исторически, географически и отчасти ментально это Европа, население составляет менее одного миллиона человек (в самом Калининграде –  менее полумиллиона, во втором и третьем по величине городах, Советске и Черняховске – по 40 тысяч жителей), площадь чуть более 15 тысяч квадратных километров. Расстояние до Москвы – 1249 километров, до Берлина – 627 километров до Варшавы – 384 километра, а до Вильнюса – 359 километров. Идеальный инкубатор европейских настроений в России.

В Калининградской области 90 % населения имеют загранпаспорта, 30 % — шенгенские визы, а каждый четвёртый житель получил карточку малого приграничного передвижения, позволяющую без визы посещать приграничные регионы Польши. Загранпаспорт калининградцам выдается бесплатно, за него не взимается госпошлина. 

Эта территория рассматривается сегодня Россией, как передовая военная база, которая начиняется всеми видами оружия, включая мобильные ракетные комплексы «Искандер». Европейский Союз мог бы разработать специальную программу по превращению Калининградской области в европейский регион – носителя соответствующих ценностей и стандартов культуры, оазис Европы в России.

Это помогло бы достичь сразу нескольких целей:

 а) показать на примере маленького региона, что могла бы предложить Россия своим гражданам, пожелай она интегрироваться с Европейским Союзом;

 б) усилить антивоенные настроения, затруднить милитаризацию области и соответственно укрепить систему европейской безопасности;

в) осложнить Кремлю проведение антиевропейской и антинатовской пропаганды, основанной на неадекватной идее завоевания и подчинения России Западом.

Войну России с Грузией и Украиной, конфликт с Молдовой и вовлеченность в Нагорно-Карабахский конфликт между Арменией и Азербайджаном надо рассматривать в контексте развития общей ситуации в Европе. Эта самая болезненная, но только часть проблемы, с которой сталкивается Европа. Положение осложнилось здесь до крайней степени за период после окончания Второй мировой войны из-за действий России.

Две войны в Европе в XXI-ом веке разожгла именно Россия: в 2008 году – с Грузией, а в 2014-ом – с Украиной. США и Европейский Союз должны поддерживать не  только Грузию с Украиной, но и другие страны, которые имели несчастье оказаться соседями России. Для всех нас это вопрос жизни и смерти.

Но основная задача – сохранить принципы послевоенного устройства в Европе, которые получили свое оформление после длительных и тяжелых переговоров в Хельсинки  1 августа 1975 года.

Если бы все участники Хельсинкских соглашений выполняли взятые на себя обязательства, не только Европа, но и все пространство от Ванкувера до Владивостока было бы свободно от конфликтов. Потому что Хельсинкские принципы дают ответы на все вопросы, в том числе и на взаимодополняемость принципов территориальной целостности и права народов на самоопределение.

Ответ можно прочитать в восьмом принципе Заключительного акта Хельсинки: «VIII. Равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой: государства-участники будут уважать равноправие и право народов распоряжаться своей судьбой, действуя постоянно в соответствии с целями и принципами Устава ООН и соответствующими нормами международного права, включая те, которые относятся к территориальной целостности государств». (Источник: https://www.osce.org/ru/mc/39505?download=true).

Таким образом, никакого противоречия между принципами нерушимости границ и территориальной целостности государств, с одной стороны, и принципом самоопределения народов, с другой, не существует. Структура, логика и дух Заключительного акта Хельсинки дают в этом смысле исчерпывающее толкование.

На этой редакции, по ряду понятных причин, во время долгих и изматывающих переговоров настаивал именно Советский Союз. Россия, как «продолжательница» Советского Союза (некоторые юристы используют такой термин, имея в виду принцип непрерывности государства как субъекта международного права) получила много преимуществ, в том числе и место постоянного члена Совета Безопасности ООН. Но она унаследовала и проблемы, которые могут всплытьна поверхность, если Россия продолжит последовательное разрушение системы общеевропейской безопасности.

Европа должна защищать Грузию и Украину, потому что нельзя допустить эрозии Хельсинкских принципов. Это приведет к непредсказуемым последствиям в Европе, в том числе и на пространстве, которое сегодня называется Российской Федерацией.

Подписанием Хельсинкского Заключительного акта Советский Союз в свое время гарантировал территориальную целостность как собственную, так и своих союзников. Если бы не договоренности Беловежской Пущи, заключенные 8 декабря 1991 года Президентом РСФСР Б. Ельциным (ратифицирован Верховным Советом РСФСР 12 декабря), Председателем Верховного Совета Украины Л. Кравчуком (ратифицирован Верховным Советом Украины 10 декабря) и Председателем Верховного Совета Беларуси С. Шушкевичем (ратифицирован Верховным Советом Беларуси 10 декабря), распад Советского Союза был бы нелегитимен. Разрушая Хельсинкские принципы, Россия закладывает бомбу замедленного действия не только под систему общеевропейской, но и собственной безопасности.

Все это надо объяснить России, причем не столько и не только Кремлю, но и российской общественности.

Таким образом, Грузия и Украина – только часть общей картины противостояния Запада России из-за игнорирования последней общепризнанных норм и принципов международного права. Это – частное проявление общей проблемы разрушения Кремлем системы общеевропейской безопасности. И Россия продемонстрировала, что готова зайти настолько далеко, насколько ей позволят это сделать.

Поэтому политике санкций в отношении России, основанной на хорошо скоординированной и консолидированной позиции возможно большого количества стран, нет альтернативы. По крайней мере до тех пор, пока Кремль не начнет осуществлять реальные шаги по деэскалации напряжения по всем проблемным темам международных отношений, возникшим при его непосредственном участии.

  

Выводы

Агрессивность и имперскость России – результат ее исторического развития и ментальной традиции местного населения. Сказались особенности географического положения и долгие столетия политической зависимости от монгольской Золотой Орды. Россия унаследовала ее правила и ценности.  В случае с иными империями, которые давно остались в прошлом, ключевым было понимание их правящими элитами бесперспективности такого пути развития. Российская элита не только не отказалась от него, но и стремиться продолжать идти по этому пути и по сей день.

Россия эксплуатирует идею собственной «цивилизационной отличительности» и позиционирует себя в качестве одного из основных полюсов «многополярного мира». В этом статусе она полагает естественным иметь безусловное право на влияние в окружающем пространстве, прежде всего на соседние страны. 

Исходя из видения Кремля, нормы и принципы международного права являются инструментом обеспечения собственных интересов на международной арене, а не сводом правил поведения государства. Россия готова зайти так далеко, как ей это позволит складывающаяся обстановка в конкретных обстоятельствах.

Когда Россия чувствует свою силу, она не считает нужным оглядываться на связывающие ее международные, будь-то многосторонние или двусторонние, обязательства. В таком случае Кремль проводит свою политику быстро, жестко и без колебаний, пользуясь преимуществами авторитарного государства: все ресурсы в распоряжении одного центра, согласований ни с кем не требуется, все институты государства работают в режиме «чего изволите».

 Экстремальным проявлением такой философии России стало развязывание двух войн в Европе в XXI-ом веке: в 2008 году с Грузией, а в 2014 году с Украиной. Оба случая показали, что соответствующие планы Кремль утвердил заранее. Наверное, такие утвержденные планы существуют и в отношении других стран. Будут ли они реализованы, зависит от степени солидарности международного сообщества, его усилий по противостоянию и сдерживанию России. Не вызывает сомнений тот факт, что, установив гегемонию в прилегающем пространстве, Россия устремится далее.

Если Россия сталкивается с хорошо организованным сопротивлением, скоординированной и последовательной позицией на международной арене, она начинает возвращаться в русло международного права и апеллирует к его нормам и принципам с целью закрепить достигнутый успех. Причем могут даже рассматриваться варианты жертвы второстепенными вопросами ради достижения основной цели.

 Так, в результате международного давления, Россия может согласиться на вариант урегулирования ситуации на Востоке Украины, но в Крым будет вгрызаться всеми возможными средствами. Грузии Россия не уступит ничего по двум основным причинам. Первая, вопросы Грузии не так активно рассматриваются сегодня в международной повестке, подтверждением чему являются итоги последнего Саммита Большой-7 в Шарлевуа, Канада, 8 – 9 июня сего года. Вторая, 300 км. абхазского участка черноморского побережья Грузии Россия видит как средство усиления своего влияния, в том числе и военного, в большом черноморском регионе; а Южная Осетия – это военная база в сердце Южного Кавказа, позволяющая оказывать давление в целом на регион, а не только на Грузию.  

 Россия представляет собой непосредственную угрозу прежде всего не только для соседних с ней стран, но и для всей системы международных отношений. Кремль неоднократно демонстрировал конкретными действиями, что в прилегающем пространстве им принимается только собственная редакция правил поведения. Но в последнее время Москва экстраполирует хорошо отработанные здесь методы без оглядки на принцип географической близости, вмешиваясь во внутренние дела других государств по всему миру. Это новый, видимо, тоже хорошо подготовленный тренд в политике Москвы. Он должен получить соответствующую оценку, необходимо также сделать выводы. Пока же темп выигрывает Россия.

 Как результат: необходимо перейти в отношении Кремля от практики реактивных действий к разработке и осуществлению превентивной программы по противостоянию и сдерживанию. Консолидированным  санкциям альтернативы нет. Нужно всемерно ограничивать ресурс России на проведение авантюристичной внешней политики. В случае попыток Москвы сохранить статус-кво или эскалации поведения Кремля санкционный режим должен ужесточаться.

 Философия власти в России может поменяться только при ограниченности доступного ресурса. В случае возникновения дополнительных возможностей на фоне сохранения экономического равновесия внутри страны, избыточные ресурсы будут обязательно направлены на имплементацию авантюристичных внешнеполитических проектов.

 Те, кто сегодня хочет стать политическим союзником или экономическим партнером России, должны знать, что:

а) осуществлением полумер в отношении России добиться результата невозможно, причем у нее достаточно серьезный запас прочности, который не следует недооценивать;

б) общественное устройство и методы государственного управления России не могут быть гармонизированы с цивилизованным миром. Подчиняться общепринятым правилам игры Россия будет, если у нее просто не останется другого выхода. В ином случае Кремль всегда будет навязывать игру по собственным правилам, несмотря на договоренности, подписанные документы и другие «мелочи». Сегодня эту линию поведения Москвы испытывают на себе ее ближайшие союзники – члены ЕВРАЗЭС и ОДКБ. 

 

Заключение

Россия в сегодняшнем состоянии представляет собой угрозу системе послевоенной безопасности. Наибольшую опасность она представляет для соседей – здесь задействована целая палитра способов – от оккупации и аннексии до ограничения суверенитета и подчинения. Хотя это только часть общей картины противостояния России Европе и США.

Это противостояние проявляется не только в плоскости линейных отношений, но и в отношении к общим проблемам, где Запад и Россия пытаются координировать позиции – ИГИЛ, Иран, Северная Корея, Сирия, кибербезопасность и т.д. Страны, ведущие с Россией переговоры, раз за разом убеждаются, что Кремль во всех сделках руководствуется собственной повесткой дня в ущерб согласованной позиции. Поэтому и договоренности носят для Москвы условный характер, пока не настает момент, когда, по ее мнению, они вступают в противоречие с ее интересами. И тогда начинается их частичное или полное игнорирование. В этом уже на собственном опыте убеждаются США, Германия, Великобритания, Франция и другие крупные страны, а не только непосредственные соседи России. Таким образом, Москва делает все для  формирования широкой международной коалиции по противодействию ее же политике.

Однако в состязании с Западом Россия имеет и преимущество. Западная демократия построена на сильных институтах, где им принадлежит решающая роль, а не на личностях, на системе сдержек и противовесов. Судья на Гавайях может отменить решение Президента США, и это никому не покажется сенсацией. И уничтожать этого судью никто не будет ни в прямом, ни в переносном смысле. Важно и то, что страны Запада считают необходимым и полезным услышать мнение друг друга, выработать согласованную политику и следовать ей. Это трудоемкое дело, занимающее много времени, но демократия по-другому не работает.

В России все проще – делай так, как решает Путин. Совета Кремль спрашивает у тех, кто умело угадывает его желания. Среди нескольких одиозных «союзников» серьезное рассмотрение вопросов не приветствуется. Правда, здесь ситуация сложнее, особенно в последнее время. Все чаще проскакивают нестыковки, и Кремлю становится все сложнее управлять процессами. Что, однако, не мешает ему принимать решения без оглядки на мнение даже ближайших «партнеров».

Поэтому в динамике и лишь на короткой дистанции у Москвы есть определенные преимущества. Зато на длинной дистанции она всегда обречена на проигрыш. Потому что цели у нее ущербные, а методы их достижения преступные. С таким отношением трудно сохранить друзей и не нажить врагов.

Стратегия в отношении России должна быть сконцентрирована на всемерное ограничение ее ресурсов по всем направлениям, иначе проводить эффективную позицию сдерживания России невозможно. Прежде всего, это касается финансового ресурса. Несмотря на то, что Россия владеет значительной частью мировых запасов полезных ископаемых, преимущественно нефти и газа, фатальной зависимости международные рынки от нее не испытывают.

Новые технологии открывают ранее не существовавшие возможности, в частности, по добыче сланцевой нефти и газа. С другой стороны, без тех же западных технологий, к которым Россия не имеет доступа из-за санкций, ей все труднее осваивать новые месторождения, приходится уходить все дальше на Восток и Север, вгрызаясь в вечную мерзлоту. Необходимо также ограничивать переговорный ресурс Кремля, лишая его последних из т.н. «союзников». В этих, как и во всех других вопросах, консолидация мирового сообщества по противодействию неадекватным действиям России на международной арене имеет решающее значение.        

Россия является Постоянным членом Совета Безопасности ООН, обладает решающим голосом во всех серьезных международных организациях. В таком формате международных отношений добиться стабильности и гарантий безопасности будет практически невозможно. Соответственно, усилия международного сообщества должны быть направлены на: а) сжимание ресурсов России; б) ограничение поля для ее маневра и в) ограничение ее влияния на принятие решений в международных форматах сотрудничества, включая Совет Безопасности ООН.